Проблемы возвращения финансовых активов России

Историческая ретроспектива

Практически до начала XX века Россия выступала чистым заемщиком. Первый в истории России внешний заем был осуществлен Екатериной II в 1769 г. в Голландии. Голландцы являлись основными кредиторами России во второй половине XVIII - начале XIX века. К 1815 г. долг перед Голландией превысил 100 млн гульденов, а расстроенные войной финансы не позволяли рассчитаться с кредиторами. В эти годы произошла первая в истории России реструктуризация внешнего долга страны. Долг был окончательно погашен через 76 лет - в 1891 г.

Со второй половины XIX века Россия начала испытывать еще большую нехватку внутренних ресурсов. Из-за границы в это время были получены значительные средства, направленные в основном на развитие тяжелой промышленности и железнодорожного транспорта. Доля иностранного капитала (французского, бельгийского, английского и немецкого) во вложениях в экономику страны достигала 72%. В это же время осуществилась знаменитая сделка по Аляске. 18 (30) марта 1867 г. был подписан договор с США, по которому эта территория была продана за 7,2 млн долл. Основной причиной, подвигшей Россию на столь масштабную сделку, была неспособность обеспечить должную оборону русских поселений в Северной Америке. Также был расчет на поддержку правительством США борьбы России за ликвидацию невыгодных условий Парижского мирного договора 1856 г., заключенного по результатам Крымской войны. Именно поэтому из двух претендентов на Аляску - Англии и США - предпочтение было отдано американцам.

Дореволюционная Россия капиталы из-за рубежа привлекала в основном в виде государственных займов и частных инвестиций, хотя эти средства не были решающими для развития национальной экономики, а скорее дополняли внутренние накопления. История заключения царским правительством займа 1906 г. тесно переплетается со сложными внешнеполитическими проблемами России того времени. После заключения Портсмутского мира у Франции и Англии возник проект предоставления царской России совместного займа с целью укрепить ослабевшие узы франко-русского союза, подготовить англо-русское сближение и укрепить позиции царизма в борьбе с революцией. Единственным условием предоставления займа французы выставляли поддержку своей страны в марокканском вопросе. Однако тогдашний премьер-министр России С.Ю. Витте сначала отклонил его, предполагая заключить соглашение на более выгодных условиях и при участии Германии, чтобы не обострять с ней отношения и не ставить себя в прямую зависимость от Антанты. С целью скорейшего урегулирования марокканского кризиса и решения вопроса с займом С.Ю. Витте выступил с предложением созыва международной конференции, рассчитывая на свою посредническую роль во франко-германском споре. И французский президент А. Фальер, и германский император Вильгельм II согласились на это - каждый надеялся на поддержку России в этом споре. Между тем дальнейшее обострение франко-германских противоречий и стремление поскорее получить заем вынудило в конце концов царское правительство выступить против Германии и поддерживающей ее Австро-Венгрии. Таким образом, Альхесирасская конференция, длившаяся неимоверно долго, с 15 января по 7 апреля 1906 г., и собравшая 13 крупнейших стран, в том числе Францию, Германию, Англию, Россию, США, Италию, Испанию и Марокко, имела два исторических результата: решение вопроса с Марокко в пользу Франции и решение вопроса с займом - в пользу России.

17 апреля 1906 г. был выпущен "Российский государственный 5% заем 1906 года" на общую сумму 2250 млн французских франков, из которых французские банки должны были разместить 1200 млн, русские - 500 млн, английские - 330 млн, австро-венгерские - 165 млн и голландские - 55 млн. Первоначально заем должен был составить 2750 млн французских франков, однако Германия и США в последний момент отказались от участия в нем. Деньги, реализованные от займа, должны были быть оставлены у участников займа из расчета 1% и затем постепенно передаваемы правительству в течение года. Заем был заключен сроком на 50 лет и должен был быть погашен до 1956 г. При этом царское правительство взяло на себя важное, имевшее политическое значение условие, не привлекать новый заем ни в какой другой стране и обратиться к французскому правительству, если появится нужда в валюте до истечения двухлетнего срока с момента заключения займа. Кроме того, французское правительство использовало финансовую зависимость России и для изменения в свою пользу условий франко-русской военной Конвенции. В результате принятых обязательств Россия должна была сосредоточить в случае войны основные силы против Германии, а русскому фронту против Австро-Венгрии отводилась второстепенная роль, что ограничивало оперативную свободу российского командования. Из Конвенции были также изъяты пункты о санкциях против Англии.

Российский внешний заем 1906 г. имел большое значение для расстановки политических сил в Европе в начале XX века и знаменовал важный этап в наметившемся процессе экономического и военно-политического сближения России с англо-французской Антантой и одновременно роста зависимости от нее. Премьер Витте писал: "Заем этот был самый большой, который когда-либо заключался в иностранных государствах в истории жизни народов. После франко-прусской войны Тьеру удалось заключить заем несколько больший, но заем этот был по преимуществу внутренний, а нынешний заем был почти целиком распродан за границею. Благодаря ему Россия удержала в целости установленное мною еще в 1896 г. денежное обращение, основанное на золоте; благодаря целости денежного обращения сохранились в целости все основания нашего финансового устройства <...> которые, между прочим, дали возможность России поправиться после несчастнейшей войны и сумбурной смуты или русской революции. Заем этот дал императорскому правительству возможность пережить все перипетии 1906 - 1910 гг., дав правительству запас денег, которые вместе с войском, возвращенным из Забайкалья, восстановили порядок и самоуверенность в действиях властей" <1>.

Вообще публичные займы царской России размещались без определенного деления на внутреннюю и внешнюю задолженность, а состояли из двух основных категорий: займов для общих нужд государства (65%) и для строительства железных дорог (35%). На начало 1914 г. общий публичный долг составлял 8,8 млрд долл., иностранная часть задолженности была менее 45%.

Политика России после 1917 года

После революции 1917 г. государственная политика внешней независимости стала еще более жесткой и целенаправленной, что объяснялось, прежде всего, необходимостью восстановления основных устоев и параметров дореволюционной самообеспеченной экономики в условиях внешней кредитной блокады. Историческая оправданность такого укрепления национального экономического и оборонного потенциала в полной мере проявилась в Великой Отечественной войне, выигранной при минимальной поддержке со стороны западных союзников. Также без какой-либо помощи извне было осуществлено и послевоенное восстановление народного хозяйства.

В идеологическом и практическом плане принцип обеспечения внешней независимости четко отстаивался вплоть до конца 80-х годов, и внешнеэкономические связи Советского Союза отличались безукоризненной платежеспособностью. Однако такой принцип имел и скрытые противоречивые моменты. Так, строгая государственная внешнеторговая и валютная монополия, отказ от участия в международных экономических и финансовых организациях, а также тотальный контроль за научно-техническим, а зачастую и обычным общением с внешним миром приводил к самоизоляции страны, что проявлялось в отставании как в экономическом отношении, так и в финансовом. Первое выражалось в перекосах развития различных отраслей, например опережающем развитии военно-промышленного комплекса в ущерб сельскому хозяйству и гражданским отраслям промышленности, и в результате приведшем к утрате самообеспеченности продовольствием и другими товарами народного потребления, увеличению их импорта (а затем и импорта приборостроительного, станкостроительного и другого оборудования), изыскании для этого дополнительных валютных средств и, как следствие, росту займов за рубежом. Второе - в ограниченном инструментарии международных валютно-кредитных операций, необходимом, в частности, для активного управления внешним долгом и повышения ликвидности, и отказе в обозримой перспективе перейти к конвертируемости национальной валюты. Собственные же валютные ресурсы в большей степени шли в страну за счет экспорта сырья и энергоносителей. С распадом СССР к этим отрицательным моментам прибавились новые серьезные факторы, такие как потеря части территориально-хозяйственного пространства и всех связанных с ним прежних преимуществ (людских ресурсов, сырьевых и промышленных источников, важных морских портов и многого другого), а также резкий разрыв устоявшихся внутренних экономических связей в сочетании с совершенно не просчитанными рыночными мерами.

Все это, вылившись в глубокое падение национального производства с исчезновением целых промышленных отраслей, всеобщий финансовый кризис и дефолт по внешнеэкономическим обязательствам, постепенно сломало веками строившуюся крепость внешней независимости и открыло страну для возрастающего влияния зарубежных сил, оставшихся по своей сути геополитическими. Причем теперь эта зависимость от внешнего мира для нас как прямая - займовая, так и косвенная - торговая, валютная и инвестиционная (представленная в подавляющем своем большинстве спекулятивными настроениями).

Немаловажным фактором внешнеэкономической независимости является состояние золотовалютных резервов страны. А эти резервы начиная с 1914 г. целенаправленно снижались. За три года до Октябрьской революции золотой запас России составлял более 1337 тонн и был самым крупным в Европе. И за каких-то пять лет он уменьшился почти в 3 раза, не считая вывезенных из страны более полумиллиарда золотых рублей, которые составляют свыше 5 млрд долл. на настоящий момент. А всего в пересчете на доллары с учетом сегодняшних цен мы тогда потеряли около 10 млрд. Произошло следующее.

В 1914 - 1917 гг. Россия перечислила в банки Нью-Йорка, Лондона и Парижа около 490 тонн чистого золота в оплату за оружие. Впоследствии контракты иностранной стороной выполнены не были. Начиная с 1914 г. золото планомерно переправлялось и в Японию: сначала в оплату поставок того же оружия, а затем и просто для того, чтобы оно не досталось большевикам. Впоследствии белые генералы не раз судились с японской стороной, но безуспешно. Всего же в Японии осело около 200 тонн благородного металла. Буквально в день штурма Зимнего дворца в Швецию через Прибалтику в соответствии с секретным договором Временного правительства с этой, кстати, нейтральной страной было отправлено 4,9 млн золотых рублей в оплату поставок оружия. Его, естественно, поставить не успели, а "бумажное" золото так и осталось лежать в подвалах шведского риксбанка.

В 1918 г. в обмен на Брест-Литовский договор Советская республика пообещала компенсировать Германии материальный ущерб, выплатив огромную сумму в 6 млрд марок в виде восьми эшелонов, наполовину нагруженных золотом и наполовину бумажными "романовками" и "думками". До момента полной капитуляции Германии успели, правда, отправить только часть, но и она внушительна: 93,5 тонны чистого золота и 203,6 млн золотых рублей. Все это (и, по-видимому, навсегда) осело во Франции, но уже в виде немецких репараций (вероятно, в отместку французской контрибуции после поражения в войне с той же Германией 1870 - 1871 гг.). Хотя согласно ст. 259 Версальского договора 1919 г. золото это во Франции лишь хранится и должно быть возвращено по первому требованию российской стороне как союзнице Франции в Первой мировой войне. Причем и французы, и японцы должны будут все вернуть с набежавшими процентами. Кстати, подсчитано, что русское золото ежегодно начиная с 1927 г. приносит японским банкам доход в 62 млн иен, а следовательно, за семьдесят с лишним лет получается очень внушительная сумма - более 3 млрд в пересчете на доллары.

И, наконец, в 1920 г. поднявшие мятеж чешские военнопленные вывезли, по некоторым оценкам, 63 млн золотых рублей (включая золото, серебро и сами бумаги), на которые впоследствии был создан один из крупнейших в довоенное время банков - Легио-банк.

Надо сказать, что Литва сумела в 1992 г. после переговоров вернуть 3,2 тонны своего золота, находившегося в английских и французских банках с 1940 г. Албания вернула 1,6 тонны, просто заплатив одной телевизионной компании 30 тыс. долл. за ролик, рассказавший всему миру о западном банке, где это золото хранилось. Аналогично поступили в 1996 г. и еврейские активисты в отношении нацистского золота, после чего вокруг швейцарских банков разразился крупный скандал. В принципе, существует Трехсторонняя комиссия (США, Англия, Франция) по золоту стран антигитлеровской коалиции, куда мы по прихоти И. Сталина в свое время не вошли. В 1993 г. известная английская фирма "Пинкертон" за весьма умеренную плату пообещала заняться возвращением нашего золота, но по непонятным причинам мы тогда им отказали. Самое печальное во всей этой истории то, что сохранилось очень мало официальных документов: их едва ли наберется на пятую часть всей суммы, которую нам должны. В отличие от наших западных кредиторов, у которых каждый цент или пенс документально подтвержден.

Другое достояние России - это ее зарубежная собственность. По самым скромным подсчетам, проведенным все той же фирмой "Пинкертон", стоимость российской недвижимости за рубежом достигает 300 млрд долл. И разбросана она по всему миру. Вот ее далеко не полный перечень.

Германия. Земли, здания, замки и другая собственность, переданная СССР по оккупационному праву, на общую сумму около 70 млрд долл.

Франция. Земля, побережье и здания в Ницце и ее окрестностях (в том числе так называемые Екатерининские казармы и вилла графа Витте) на общую сумму около 100 млн долл.

Италия. Русская духовная миссия (земля, церковь, монастырь и многочисленные хозяйственные постройки) в г. Бари на сумму около 50 млн долл.

Израиль, Палестина, Сирия, Египет и Ливан. Так называемые святые земли на общую сумму около 200 млрд долл.

Зарубежные золотовалютные активы России (1914 - 1922 гг.)

О возможных притязаниях РФ в отношении советских

довоенных активов в Германии

В конце 90-х годов в немецком федеральном архиве были обнаружены отчеты и некоторые другие документы германского управляющего советским государственным имуществом за 1942 - 1944 гг. В них указывалось, что с началом войны против СССР советские активы в размере более 200 млн рейхсмарок (РМ), принадлежавшие различным советским организациям в Германии и хранившиеся в немецких банках (для оплаты предполагаемых советских заказов), были взяты под принудительное управление германских властей. Сведения об их возврате СССР в послевоенные годы отсутствовали.

К настоящему времени установлено и документально подтверждено, что Государственный банк и Банк внешней торговли СССР к началу Второй мировой войны имели активы в различных банках Германии на сумму 218,4 млн РМ. С началом военных действий против СССР Постановлением правительства третьего рейха от 30.06.1941 Советский Союз был отнесен к "вражеским государствам". Советское имущество и денежные активы в Германии на основании Постановления об обращении с вражеским имуществом от 15.01.1939 были взяты под принудительное управление немецких властей. Это Постановление не предусматривало конфискацию имущества "вражеских государств", однако в период такого управления собственник не мог пользоваться своими правами в отношении имущества, которые должны были быть возвращены ему после окончания войны.

Распоряжением имперского комиссара по управлению вражеским имуществом от 12.09.1941 был назначен генеральный управляющий советским государственным имуществом, основной задачей которого являлось обеспечение сохранности этого имущества. Генеральным управляющим регулярно составлялись отчеты об управлении советским имуществом и статусы, в которых содержались сведения о советских счетах. Согласно последнему статусу от 31.12.1944 размер советских активов в различных немецких банках составлял 303,2 млн РМ. Как следует из документов, активы возросли к концу войны за счет начисления процентов, реализации советского имущества и оплаты долгов по довоенному германо-советскому товарообороту.

Наиболее крупные советские вклады находились в Рейхс-Кредит-Гезельшафт (69,2 млн РМ), Дрезднер Банке (75,5 млн РМ), Дойче Банке (50,3 млн РМ), Коммерцбанке (60,5 млн РМ), Берлинер Хандельс-Гезельшафт (30,0 млн РМ), Харди и Ко (12,0 млн РМ), Альгемайне Дойче Кредитанштальт (3 млн РМ) и Гаркребо (2,6 млн РМ). В послевоенный период советские денежные активы продолжали находиться в указанных банках, которые, за исключением последнего, располагались в британской зоне оккупации Берлина.

На основании прокламации союзнического контрольного Совета N 2 от 20.09.1945 на германские власти была возложена ответственность за сохранность и предотвращение расхищения собственности и банковских активов, принадлежавших другим странам. Согласно Закону американской военной администрации Берлина от 14.07.1945 N 52 вводился запрет на распоряжение таким имуществом без разрешения военной администрации. Но, несмотря на то, что 6 апреля 1946 г. данный запрет был снят, Советский Союз был лишен возможности распорядиться своими активами в западном секторе Берлина в связи с отсутствием у него достоверной информации о советских счетах в германских банках.

Судя по документам, Советской военной администрации в Германии (СВАГ) стало известно об этих активах из устных пояснений генерального управляющего советским государственным имуществом. Попытки СВАГ получить от немецких властей Западного Берлина в сентябре - ноябре 1946 г. конкретные сведения о советских активах успеха не имели. Как видно из сообщения немецкого Центрального ведомства по управлению имуществом (британская зона) от 02.11.1946 отдел британской военной администрации по надзору за имуществом союзников запретил выдавать такие документы представителю СВАГ. Было рекомендовано "...избегать любых прямых служебных контактов с ведомствами в советской оккупационной зоне" и разъяснено, что британская сторона якобы "...ведет решительные переговоры с советским военным правительством о взаимном решении вопроса об имуществе союзников".

Таким образом, советской стороне не был обеспечен доступ к сведениям, необходимым для реализации требований по возврату принадлежавших ей денежных активов. Более того, со стороны британских оккупационных властей в нарушение действовавшего тогда оккупационного порядка не было принято надлежащих мер по их возврату СССР.

По итогам денежной реформы, проведенной в ФРГ в конце 40-х - начале 50-х годов, советские денежные активы не были переведены из рейхсмарок на вводимые германские марки (ДМ). В ходе этой реформы отдельные банки (Дрезднер Банк, Рейхс-Кредит-Гезельшафт, Харди и Ко) по заявкам доверенного лица британской военной администрации в целях предотвращения обесценивания счетов произвели обмен находившихся у них советских денежных средств в рейхсмарках на немецкие марки. Документально подтверждается, что западноберлинский центробанк в 1951 и 1953 гг. препятствовал германским банкам производить обмен советских активов. По его предписаниям от 25.04.1951, 13.06.1951, 05.11.1953 и ряда других в адрес германских банков выставлялись требования об исключении из перевода в ДМ старых активов "московского Госбанка". Указывалось, что по предписанию N 10 берлинского центрального банка о довоенных счетах от 23.12.1949 должны быть исключены из перевода довоенных счетов те кредиторы, которые "...в особой мере преследовали нацистские интересы или служили таким интересам или целям". По мнению берлинского центробанка, перевод старых советских счетов привел бы к сохранению советских притязаний против Германии, которые возникли во времена, когда "...СССР имел совпадающие с тогдашним нацистским режимом политические и экономические интересы". В результате переведенные отдельными немецкими банками советские вклады были возвращены в РМ.

Как видно из записи о совещании руководства берлинского центробанка с доверенным лицом британских оккупационных властей от 17.05.1951, немцы специально оставили вопрос о переводе советских активов в "подвешенном состоянии". Письмом от 26.06.1951 в адрес Коммерцбанка доверенное лицо британского оккупационного командования подтвердило приостановку перевода советских активов, указав, что "...по этому вопросу ведутся переговоры с Банком немецких земель, Федеральным правительством и Верховными комиссарами". Документов о таких переговорах не найдено. Установлено, что в Письме от 05.11.1953, направленном в немецкие банки, берлинский центробанк вновь подтвердил свою позицию по запрету перевода советских активов в ДМ. Советской стороне о мерах, принятых в отношении ее вкладов, сообщено не было.

17 декабря 1975 г. в ФРГ был принят закон о завершении валютной реформы, согласно которому все активы в рейхсмарках, а также притязания на такие активы после 30 июня 1976 г. считаются аннулированными. Советский Союз не имел возможности отреагировать на установленный законом срок для подачи заявления о переводе своих активов из РМ в ДМ. Никакой информации о наличии в немецких банках советских довоенных активов ему не передавалось.

С истечением этого срока возврат Советскому Союзу принадлежавших ему довоенных активов стал невозможен. Это следует рассматривать по отношению к СССР как противоправную экспроприацию имущества иностранного государства.

В результате неправомерных действий немецких властей, включая необоснованный отказ берлинского центробанка в переводе советских довоенных активов в германские марки и принятие Закона от 17.12.1975, по которому эти активы были полностью утрачены, Советскому Союзу и его правопреемнику - Российской Федерации был причинен значительный материальный ущерб, который должен быть возмещен в соответствии с нормами международного права. Он не относится к ущербу, причиненному Германией в ходе войны союзным нациям, который в послевоенные годы возмещался путем взыскания репараций. В годы войны советские довоенные активы не были конфискованы, немецкие власти обеспечили их сохранность. Ущерб от аннулирования этих активов возник в 1976 г. - через 23 года после прекращения взимания Советским Союзом репараций с Германии.

В соответствии с нормами международного права Российская Федерация имеет основания требовать полного возмещения причиненного ущерба. При определении его размера за основу должны быть приняты советские довоенные активы в сумме 300,6 млн РМ, зафиксированные в отчете немецкого генерального управляющего на 31.12.1944 (без учета активов в Гарантийно-кредитном банке), а также упущенная выгода.

При исчислении размера притязаний на возмещение ущерба в немецких марках можно руководствоваться курсами обмена рейхсмарок в западной и восточной зонах оккупации Германии. Имеются предположения, что обмен активов западных союзников производился по курсу 1:1. Однако найти документальное подтверждение такого обмена, несмотря на длительные поиски, не представилось возможным. Поэтому более оптимально было бы исходить из того, что если бы СССР имел возможность в послевоенный период распоряжаться своими довоенными активами в РМ, то он мог бы перевести их в соотношении 1:1 в марки Германского эмиссионного банка, находившегося в Восточном Берлине, а позже - в марки ГДР. В 1990 г. они могли быть переведены в марки ФРГ по курсу 2:1. Исходя из такого расчета, сумма причиненного СССР ущерба составит 150,3 млн ДМ. С учетом общей процентной ставки, предусмотренной законодательством ФРГ для возмещения упущенной выгоды в размере 4%, и возможности начисления процентов с 1952 г. притязание на возмещение ущерба составит 440,6 млн ДМ. Не исключены и другие способы подсчета суммы этого ущерба.

Отказ ФРГ в признании Российской Федерации единственным правопреемником на активы и недвижимое имущество бывшего СССР в Германии не может служить препятствием для заявления претензий на возмещение такого ущерба. Поскольку в любом случае Россия может рассчитывать на большую часть компенсационной суммы (доли Украины и Грузии немцам известны).

Не мешают добиваться возмещения ущерба Заявление СССР от 22.08.1953 о прекращении взимания германских репараций и о других мерах по облегчению финансово-экономических обязательств ГДР, связанных с последствиями войны, Договор между СССР и ГДР от 14.05.1955 о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, Договор между ФРГ и СССР (Московский договор) от 12.08.1970, Договор "Два плюс Четыре" от 12.09.1990 и другие соглашения, заключенные СССР с ГДР и ФРГ.

Отсутствие активных действий со стороны СССР по возврату своих довоенных активов не может расцениваться как молчаливое согласие с их аннулированием или как отказ от них. До объединения Германии у Советского Союза отсутствовала достоверная информация о судьбе этих активов, в связи с чем он не имел возможности распорядиться ими и осуществить их перевод в ДМ.

Сроки давности на заявление претензии о возмещении ущерба по нормам международного права не истекли. При изложенных обстоятельствах ответственность за материальный ущерб, причиненный СССР и его правопреемнику - Российской Федерации, должна нести ФРГ. Хотя имели место попытки отдельных министерств заявлять на основании права военной добычи об оприходовании этого имущества в пользу германской империи, активы, в частности по вмешательству имперского министерства иностранных дел, боявшегося имущественных потерь для германской империи, были поставлены только под "управление вражеским имуществом". 12 сентября 1941 г. имперский комиссар по обращению с вражеским имуществом назначил государственного секретаря в отставке д-ра Бруно Клауссена временным управляющим находящимся в германской империи советским имуществом. 16 сентября 1941 г. он был утвержден решением верховного суда Берлина "генеральным управляющим советским государственным имуществом". Его заместителем был назначен Герман фон Девитц.

По закону генеральный управляющий советским государственным имуществом должен был обеспечить его сохранность. Однако его возможности по распоряжению имуществом были значительно ограничены. Таким образом, из этих активов были выплачены только сравнительно незначительные суммы для погашения долгов, например, служащим торгового представительства СССР и мелким поставщикам. Более крупные требования, в частности требования банков по векселям и другим ценным бумагам, из имущества не были удовлетворены. Были отклонены также требования германской империи, заявленные имперским министром финансов. Только в конце войны управляющий распорядился некоторыми суммами из управляемых активов в виде чеков, целевое назначение которых неизвестно <2>.

Внешние финансовые активы России на современном этапе

Активы по задолженности развивающихся и социалистических стран перед СССР и Россией включают в себя требования по предоставленным государственным кредитам, коммерческим кредитам советских внешнеэкономических организаций до 1 января 1991 г., межбанковским кредитам, предоставленным Внешэкономбанком по поручению Правительства России.

Следует отметить, что государственные кредиты практически никогда не предоставлялись СССР в виде ничем не связанных денежных средств. Как правило, осуществлялось кредитование поставок или кредитование расчетов.

При кредитовании поставок ВЭБ за счет средств бюджета оплачивал экспортерам стоимость поставленных товаров и оказанных услуг, а страна-должник получала кредит в товарной форме. Указанные кредиты носили характер инвестиционных, под которые осуществлялось подрядное строительство (силами советских организаций) или техническое содействие (с участием советских организаций), или товарных кредитов, основным видом которых являлись поставки военной техники и материалов. Меньшее распространение имели кредитные поставки общегражданских товаров в качестве поддержки национальной промышленности, как правило, это были авто- и авиатехника, а также поставки товаров для реализации на местном рынке в целях получения национальной валюты для расчетов за товары и услуги на объекте сотрудничества.

Кредитование расчетов осуществлялось в виде кредитов на сбалансирование расчетов и кредитов на рефинансирование платежей. Кредиты на сбалансирование расчетов представляют собой переоформление в кредит задолженности другой страны по текущему товарообороту (при расчетах в переводных рублях и в клиринговых валютах), обычно по факту превышения советского экспорта над импортом за определенный период. Предоставление кредитов на рефинансирование платежей было направлено на погашение ранее предоставленных кредитов на условиях капитализации долга и выплаты повышенного процента.

Всего получателями государственных кредитов СССР и России в разное время выступали 73 страны, в том числе 45 стран - на сумму свыше 100 млрд инв. руб.

Первые государственные кредиты относятся к 30-м годам и были предоставлены Монголии и Турции. Во второй половине 40-х годов к получателям кредитов добавились страны Восточной Европы, а также Австрия, Китай и КНДР. Значительно расширилась география предоставления кредитов в 50-е годы за счет Афганистана, Вьетнама, Индии, Индонезии, Ирака, Йемена, Сирии, Финляндии, Эфиопии (наиболее крупных заемщиков). Сотрудничество в этот период в основном имело форму технического содействия.

Серьезные перемены произошли на стыке 50-х и 60-х годов. На протяжении последующих 30 лет наблюдалось постоянное наращивание объемов и расширение географии предоставления кредитов за счет образовавшихся с распадом колониальной системы новых стран. Так, если в 50-е годы кредиты были предоставлены 29 странам, то в 60-е - 44 странам, в 70-е - 47 странам, в 80-е - 51 стране. Наиболее крупными новыми заемщиками 60-х годов являлись Алжир, Гвинея, Замбия, Куба, Иран, Конго, Мали, Пакистан, Сомали, Танзания. Новыми крупными заемщиками 70-х годов стали Ангола, Бангладеш, Кампучия, Лаос, Ливия, Мадагаскар, Мозамбик, Перу. В 80-х годах - Иордания и Никарагуа.

В этот период резко повысилась доля военных кредитов, предоставленных политическим союзникам в "третьем мире". Практически перестал учитываться фактор возвратности кредитов - увеличилось число непроизводительных объектов сотрудничества (политические "стройки века"), обычной практикой стало предоставление отсрочек платежей. Для целого ряда стран помощь СССР стала основной доходной статьей бюджета. Фактически государственные кредиты в значительной мере стали завуалированной формой безвозмездной помощи дружественным режимам.

Резкое изменение экономической и политической ситуации в начале 90-х годов привело к сворачиванию кредитного сотрудничества. За исключением небольшого числа для завершения ранее начатых объектов, в настоящее время действует ограниченное число кредитных соглашений - крупные энергетические объекты в Марокко, Китае, Словакии, а также поставки военной техники для Индии.

Главным критерием кредитования на современном этапе является обеспечение возвратности. Таким образом, государственные кредиты вернулись к изначальной функции финансирования экспорта высокотехнологичной российской продукции на внешние рынки. В целом ряде государств, получавших в прошлом от СССР государственные кредиты, созданы неплохие позиции, позволяющие продолжить содействие уже на коммерческой основе, а именно в странах Северной Африки, Центральной Азии, Дальнего Востока. Положительное влияние оказали государственные кредиты и на продвижение российской военной техники, которая также в настоящее время реализуется на коммерческой основе группе стран - бывших заемщиков.

Преимущественными формами погашения государственных кредитов всегда выступали товарная форма и ее разновидности: прямые товарные поставки в счет погашения долга; зачисление платежей в погашение долга на счета текущего товарооборота (в переводных рублях или на клиринг); зачисление платежей на специальные счета с правом последующей закупки товаров. Фактически сейчас переводные рубли, клиринг и специальные счета невозможно использовать для закупки товаров ввиду их отсутствия, т.е. погашение долга имеет формальный характер.

Погашение СКВ, хотя и продекларировано в значительном числе кредитных соглашений, на практике было довольно редким. В сколько-нибудь значительном объеме оно производилось лишь Алжиром, Ираком, Ливией (включая форму поставок нефти на реэкспорт) и Индонезией.

В конце 1997 г. Россия вступила в Парижский клуб в качестве страны-кредитора <3>. Принятие такого решения имело преимущественно политическую основу, направленную на дальнейшую широкую интеграцию в мировое сообщество. Указанный шаг принципиально изменил ситуацию с погашением внешних активов.

В связи с распадом СССР Россия столкнулась с проблемой установления адекватного курса пересчета обязательств стран-должников в твердую валюту. С некоторыми странами, в том числе Восточной Европы, удалось зафиксировать курс примерно на уровне 1991 г. Однако многие страны отказываются признавать курс пересчета, который устанавливался Госбанком СССР, и требуют конвертации суммы задолженности по текущим рыночным котировкам рубля к доллару. Остающийся нерешенным данный вопрос создавал возможности для должников отказываться урегулировать долг или требовать определенных уступок от России.

По согласованию с кредиторами Парижского клуба было предусмотрено, что задолженность перед СССР будет пересчитана в СКВ по курсам: 0,6 пер. руб/1 долл. - для развивающихся стран; 1 пер. руб/1 долл. - для бывших социалистических стран (принимая в качестве базовых условия соглашений со странами Восточной Европы). В настоящее время ЦБ РФ ежемесячно публикует курсы Госбанка СССР пересчета валют развивающихся стран в рубли, которые впоследствии переводятся в доллары США.

Поскольку структура внешних активов России сильно отличалась своими параметрами <5> от категорий долга, подлежащего урегулированию на условиях Парижского клуба, по его условиям Россия взяла обязательство предоставить единовременную скидку (до 35 - 80%) в зависимости от категории страны и учитывая ее степень отягощения военным долгом. После установления курса и предоставления скидки задолженность рассматривается наравне с кредитами западных стран, списание задолженности идет уже в рамках клуба и в отношении России начинает действовать механизм обеспечения исполнения обязательств стран-должников. Прежде всего за счет военных и других непроизводственных кредитов, кредитов на льготных условиях в части процентной ставки и условий погашения (рассматриваются как официальная помощь развитию), которые являются предметами отдельных соглашений.

Интересно, что задолженность перед Россией на начало 2000 г. составила около 120 млрд долл., в то время как на начало 1989 г. сумма предоставленных кредитов оценивалась в 147 млрд долл. Сокращение более чем на 18% объема внешних финансовых активов было обусловлено отнюдь не улучшением ситуации с возвратом предоставленных кредитов, а в основном потерями в результате пересчета задолженности из переводных рублей в СКВ по курсу 1:1 согласно условиям вступления в Парижский клуб кредиторов.

Кроме того, поскольку схемы реструктуризации в рамках клуба предусматривают в основном погашение задолженности в иностранной валюте, экономический эффект от присоединения пока остается отрицательным Согласно мнению некоторых экспертов более целесообразным являлось не прямое вступление в клуб, а заявление позиции России о приверженности принципам урегулирования Парижского клуба стран-кредиторов, что позволило бы использовать все возможности урегулирования.

Большинство стран-должников не в состоянии обеспечивать возмещение в наличной форме, что приводит к сокращению товарных поставок в счет погашения долга достаточно крупных и "надежных" стран, с которыми до сих пор не подписаны двусторонние соглашения о переоформлении задолженности на условиях Парижского клуба.

Так, в среднем на долю СКВ в общем объеме поступлений в бюджет приходится не более 100 млн долл. в год, в то время как вес товарной формы погашения сохраняется на уровне 80 - 90% (в основном за счет Индии).

В настоящее время товарными поставками осуществляется урегулирование задолженности перед СССР, а кредиты, предоставленные Россией, погашаются только в наличной форме. Вместе с тем произошла и трансформация товарных поставок к закупкам продукции страны-должника на тендерной основе. Эта схема предполагает зачисление страной средств в национальной валюте на специальный счет Минфина с предоставлением права списывать средства только в счет приобретения товаров своей страны. В число стран, поставки товаров из которых распределяются на тендерной основе, входят: Алжир, Индонезия, Пакистан, Монголия, Индия.

В соответствии с Правилами проведения торгов участие в конкурсах могут принимать российские юридические лица. Конкурсы проходят по мере выставления права на закупки страной-должником (с Индией - каждую неделю).

При этом форма открытого конкурса позволяет достичь максимально выгодных условий погашения всей суммы задолженности, выставленной на аукцион, в конкретный момент времени в наличной форме. Так, если в среднем поставки всех товаров оцениваются в 40 - 70% от номинала, то поставки индийских товаров, по которым нет ограничений номенклатуры и по которым предоставляется право на реэкспорт (при устойчивом спросе на них в России), котируются по цене 85 - 86% от номинала (т.е. без учета налоговых платежей - 95%).

Установление страной-должником определенных условий по номенклатуре товаров (Бангладеш, Пакистан) и с указанием фирм-поставщиков (Вьетнам) заставляет проводить конкурсы по разным товарным позициям, а в случае небольшой задолженности продавать на аукционе весь годовой объем.

В качестве наиболее перспективной формы погашения можно выделить реинвестирование долга (предоставление российским инвесторам в счет погашения долга собственности, прав аренды, местной валюты). Однако реализация подобной схемы не находит явного понимания у стран-должников без определенного для них интереса, связанного не только с завышением стоимости участия в капиталах в счет погашения долга, но и с выставлением прямого условия осуществления дополнительных инвестиций в проект в наличной валюте (75% - инвестиции в СКВ, 25% - погашение задолженности).

Естественно, что в трудных экономических условиях российские инвесторы имеют возможность принять участие на подобных условиях только в исключительных случаях. Однако настоящий российский опыт реинвестирования практически подтвердил экономическую несостоятельность указанной формы погашения долга, связанную не только со слабой проработанностью инвестиционных проектов, но и с отсутствием законодательно оформленных норм инвестирования в погашение задолженности перед государством.

Было реализовано несколько сделок реинвестирования, в том числе практически безуспешно - аренда каучуковой плантации (Вьетнам), 50-процентное участие в гостинице Шератон (Танзания), учреждение совместного предприятия по производству кофе (Мадагаскар). Единственно выгодная схема осуществлена на основе получения 50% акций нефтедобывающего предприятия (Вьетнам) в доверительное управление АО "Зарубежнефть", что позволяет ежегодно пополнять доходы бюджета (отчисление 95% от российской доли прибыли проекта) на 150 - 200 млн долл.

Кроме того, в целях установления контроля со стороны Минфина России за расходованием средств российским инвестором организация всех расчетов должна осуществляться при участии только Внешэкономбанка, в котором ведется учет финансовых активов страны за рубежом. В целях определения высокоэффективных инвестиционных проектов требуется скрупулезная проработка основных направлений вложения средств преимущественно в те страны, с которыми существует долгосрочное успешное экономическое сотрудничество.

Форма зачета долга зарубежных стран со встречными обязательствами России применялась в основном в связи с закрытием расчетов в переводных рублях и по ряду клиринговых валют, где должники России по государственным кредитам имели положительное сальдо текущих расчетов. В настоящее время больших сумм для организации взаимозачетов нет, а небольшие суммы урегулируются автоматически на основе осуществления взаимной торговли.

Сделки обратного выкупа страной-должником своих обязательств перед Россией в чистом виде в настоящее время приняли форму выкупа задолженности с большим дисконтом (до 90%) за счет кредитов, предоставляемых развивающимся странам международными банковскими организациями (Уганда, Эфиопия, Йемен). К числу используемых возможностей урегулирования относятся и переоформление задолженности в долговые инструменты (Банк Анголы) с последующей их реализацией на вторичном рынке, и прямая переуступка прав требований по долгу по инициативе иностранных инвесторов (Нигерия, Перу, Гана).

Тем не менее согласно договоренностям Парижского клуба кредиторов использование форм по характеру отличных от наличных платежей в погашение задолженности ограничено 25-процентным барьером, что существенно сокращает возможности использования иных схем урегулирования долга, в том числе товарных поставок.

Вместе с тем Россия ведет определенную работу по повышению эффективности механизма погашения внешних долговых активов, в том числе предполагается весьма эффективным для России установление более гибких условий реструктуризации задолженности, предоставляемых в рамках клуба странам-должникам.

Перспективы и прогнозы

Дальнейшие перспективы урегулирования внешней задолженности перед Россией объективно будут связаны с повышением рентабельности кредитных вложений, в том числе со странами СНГ путем перевода кредитных отношений на цивилизованную экономическую основу, отказа предоставления новых заемных средств без возврата использованных ресурсов.

Следует прогнозировать увеличение доли наличных платежей в погашение задолженности за счет подписания новых соглашений со странами-должниками в рамках Парижского клуба, что вызовет, в свою очередь, сокращение доли неденежных способов урегулирования долга и, по крайней мере на начальном переходном этапе, снижение абсолютной величины при поступлении средств в счет погашения обязательств перед Россией.

Литература

1. Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 3. М.: Изд-во социально-экономической литературы, 1960, с. 250.

2. Использованы материалы: Страница лицевого счета Коммерцбанка от 18.01.1944 до 01.01.1945, архив старого банка Коммерцбанка Акциенгезельшафт от 1870 г., приложение 1. Отчет об управлении от 16.09.1941 до 01.10.1941, федеральный архив Р 87, т. 88, с. 125 - 127. Отчет об управлении от 01.10.1941 до 31.01.1942, федеральный архив Р 87, т. 88, с. 218 - 226. Отчет об управлении от 01.02.1942 до 30.04.1942, федеральный архив Р 87, т. 89, с. 292 - 294. Отчет об управлении от 01.05.1942 до 31.07.1942, федеральный архив Р 87, т. 89, с. 387 - 390.

3. Постановление Правительства РФ от 16.09.1997 N 1179 "О подписании Меморандума о взаимопонимании по вопросу о присоединении Российской Федерации к деятельности Парижского клуба кредиторов в качестве государства-участника".

4. Годовой отчет Внешэкономбанка за 1997 г. М.: 1998, с. 13. Пичугин Б. Внешний долг России. М.: МЭиМО, 1995, N 6, с. 31.

5. А.Саркисянц К. э. н.; "Бухгалтерия и банки", 2007, N 2